От рубил до нанороботов. Мир на пути к эпохе самоуправляемых систем (История технологий и описание их будущего).

Общинно-родственный тип организации примитивных обществ

В обществах охотников-собирателей связь того, что можно назвать властью, с производством была в некоторых отношениях даже заметнее, чем в обществах классовых. Это понятно, поскольку как органы власти, так и система перераспределения благ от управляемых к лицам, выполняющим функции управления, здесь обычно отсутствуют. Власть держалась на традициях возраста, а также на личных качествах и авторитете руководителя либо тесно связывалась с умением вожака обеспечить коллективу достаточно приемлемую жизнь. Последнее нередко наблюдалось также у примитивных земледельцев, особенно кочевых (см. об этом, например: Леви-Строс 1984: 170–172). Политическая сфера формировалась медленно, поскольку и концентрация населения была очень малой. Племена были намного аморфнее и одновременно меньше, чем в земледельческую эпоху. Так, у австралийцев их численность колебалась от 100 до 1500 человек, составляя в среднем 500–600 человек^[13]. Однако они собирались вместе только в определенное время года, обычно на праздники и особые церемонии (см., например: Элькин 1952; Роуз 1981). Но у ряда охотничье-собирательских этносов даже о таких «племенах» можно говорить лишь с огромной долей условности, и то не во всех случаях, просто из-за их малочисленности и разбросанности. Так, этнографическая группа полярных эскимосов, открытая в конце XIX в., насчитывала всего 400 человек (Файнберг 1968: 167; см. также: Фрейхен 1961). Обеспечение пищей у кочевых народов часто проходило в небольших локальных группах, состоящих из нескольких семей, иногда даже в отдельных семьях. Но базовыми единицами следует считать все же такие локальные группы, которые обычно классифицируются как общины. Эти общины можно рассматривать как родственные, то есть такие, в которых в основном жили люди, связанные между собой отношениями родства и свойства. В то же время общины обычно всегда связаны с определенной территорией, и отношения совместного проживания могли быть главными (см.: Мердок 2003: 108, 94). Поэтому такие группы можно считать (при определенной подвижности их состава) все же относительно стабильными, и они «выступают первичной базой социального контроля» (Там