Темпоральная динамика материи в содержании научно-философской картины мира

Одной из наиболее глубоких интуиций научно-философского познания явилась по­становка античными мыслителями проблемы определения субстанциональных оснований бытия. Наиболее строгое обоснование мировой целостности было представлено учением Аристотеля о четырех видах причин – материальной и формальной, движущей и целевой, связанных между собой требованием взаимной непротиворечивости, самосохранения суще­го. Логика, физика и метафизика Аристотеля вместе с геометрией Евклида составили теоре­тический каркас позднеантичной и средневековой науки.

Наука Нового времени рождается как генерализация логических принципов познания, преодолевающая качественную разнородность физического и метафизического бытия и ут­верждающая в принципе относительности Галилея тождество движения и покоя, земного и небесного миров. Математическим ядром классического естествознания оказывается геомет­рия Евклида, заложившая концептуальный фундамент теории Ньютона и определившая пре­дельно объективированный характер механической картины мира. Важнейшим шагом на пути концептуального преодоления механистического мировоззрения явилось рождение в XIX в. гиперболической геометрии Лобачевского – Больяи и сферической геометрии Римана. Перед физикой возникла проблема выбора адекватной математической модели пространствен­но-временной структуры физической реальности.

Отправным пунктом решения данной проблемы стало появление релятивистских тео­рий, связавших вопрос о пространственно-временной организации Вселенной с состоянием движения и плотностью космической материи. В первоначальных представлениях А. Эйнштейна окружающий космос рисовался в виде стационарной сферической структуры с положительной кривизной пространства-времени. Однако А. А. Фридман, исследуя зависимо­сти общей теории относительности, пришел к выводу о неравновесном состоянии представ­ленной здесь Вселенной. Эмпирическим подтверждением правильности его вывода стали результаты наблюдений американского астронома Э. Хаббла, открывшего явление «разбегания галактик». При этом была установлена линейная зависимость скорости космологическо­го «разбегания» галактик от расстояния между ними: V=HR, где R– расстояние между галак­тиками; V– средняя наблюдаемая величина прироста скорости разбегания галактик при со­ответствующем увеличении расстояния между ними; а Н имеет постоянный характер и представляет пропорцию возрастания скорости в интервале (по современным данным) от 50 до 100 км/сек на 1 Мпс прироста расстояния (3 · 10¹⁹ км)[1]. Также было установлено, что посто­янная Н является величиной, обратно пропорциональной общей продолжительности космо­логического расширения Вселенной[2]. В связи с этим величину Т = 1 : Н принято считать показателем возраста Вселенной. Так, если принять увеличение скорости разбегания галак­тик на 1 Мпс прироста расстояния между ними в 100 км/сек, то возраст космологического расширения Вселенной составит примерно 10¹⁰ лет, а при величине возрастания скорости на 50 км/сек общая продолжительность расширения составит около 2 · 10¹⁰ лет[3].

Однако сам Хаббл первоначально определил постоянную Н в пропорции 500–600 км/сек прироста скорости разбегания галактик на 1 Мпс увеличения расстояния между ними[4]. К 1931 г. он подтвердил открытую закономерность «новыми наблюдениями более да­леких галактик... Для коэффициента пропорциональности Н он нашел значение 560 км/сек · Мпс. Последнее означало, что с увеличением расстояния на 1 Мпс (миллион парсеков или около 3,3 млн световых лет) скорость галактик увеличивается на 560 км/сек»[5]. Со­гласно этой величине возраст Вселенной будет составлять интервал времени в 2–10⁹ лет, что явно не соответствует действительности, так как возраст Земли как космического тела был определен эмпирическим путем продолжительностью в 4,5 · 10 лет[6].

Но и современные показатели возраста Вселенной представляются философскому сознанию сомнительными величинами в силу явного расхождения в них пространственных и временных параметров бытия. Так, Земля, в пространственном измерении «бесконечно ма­лая» величина по сравнению с «безграничной» Вселенной, существует по времени лишь в 4 раза менее всей космической реальности – 4,5 млрд лет. Возникшие сомнения в объективной обоснованности сегодняшних показателей возраста Вселенной, полученных на основе спе­кулятивно-теоретических построений, заставляют нас обратиться к данным эмпирических наблюдений с целью выявления в их содержании действительных параметров мировой эво­люции. Но при этом сама действительность должна выступать в содержании научного опыта в своем максимально обобщенном виде. Учитывая это, мы будем руководствоваться при оценке необходимой полноты эмпирических данных рядом методологических требований: 1) «фактичности» (эмпирической наблюдаемости); 2) всеобщности (максимальной широты на­блюдаемых зависимостей); 3) строгости (непротиворечивости, соответствия фиксируемых событий общей логике развития содержания); 4) простоты (минимума спекулятивно-теоретических допущений).

Одной из «рационально-эмпирических» моделей мировой целостности является хро­нографическая картина эволюции структурных уровней материи, разработанная А. А. Мироненко. В содержании эволюции исследователь выделяет семь основных уровней мировой иерархии: «элементарная частица», «атом», «молекула», «клетка», «орган», «орга­низм», «общество»[7]. При этом каждый из уровней организации материи раздваивается на стадии количественного роста и качественного обновления. В свою очередь количественные и качественные периоды тоже внутренне дифференцируются по четырем этапам каждый в зависимости от зрелости внутренних противоречий[8].

Поскольку живая природа возникает из недр косного вещества, постольку, считает А. А. Мироненко, организация «живой материи» приобретает более усложненный строй, вы­ражающий наличие структурных и управленческих уровней[9]. Поэтому основные этапы развития собственных потенциалов жизни, обозначенные уровнями «органов» («организо­ванная жизнь»), «организмов» («высокоорганизованная жизнь») и «общества» («самооргани­зованная жизнь»), множатся в своих организационных формах. Так, «на уровне “организо­ванная жизнь” есть два уровня в организации структур управления (нервных узлов): ...раз­дражимость и чувствительность»[10]. Еще большее число компонентов характеризует управленческую систему жизнедеятельности организмов. «Итак, на уровне “высокооргани­зованная жизнь” есть три уровня в организации структур управления (центральной нервной системы): ...ощущение, восприятие, чувственное мышление»[11]. В результате возрастает общее число элементарных уровней поступательного развития материальных систем, когда качественное усложнение новых состояний материи раскрывается в соответствующем коли­чественном росте их содержательных возможностей. «Таким образом, оба вида эволюции материи (эволюция структур и эволюция структур управления) существуют неразрывно... образуя этим... эволюционную иерархическую последовательность качественно различных уровней организации материи: элементарная частица, атом, молекула, клетка, раздражи­мость, чувствительность, ощущение, восприятие, чувственное мышление»[12].

В итоге автор рисует многоуровневую картину генезиса организационных и управ­ленческих структур материального мира, наглядно раскрывающую закономерный процесс его поступательного развития от простого к сложному. В представленной «исторической проекции» утверждение нового происходит в реальном противоборстве с силами старого, реализуется как творческий акт мировой истории, необъяснимый с позиций предшествую­щего состояния. В силу противоречий действительности и связанного с этим разрушения части «бытия» перед историческим сознанием возникают трудности в постижении универ­сальных зависимостей окружающего мира. Поэтому данная модель «индуктивного» услож­нения материальных систем не удовлетворяет таким критериям эмпирической обоснованно­сти картины мировой целостности, как требования «универсальности» и «простоты».

Признавая многокачественный потенциал исторического генезиса видов организации материи, А. А. Мироненко полагает в то же время наличие на каждом из уровней бытия некоторой постоянной величины эволюционных изменений присущих ему организационных форм[13]. Поскольку при переходе с одного уровня бытия на другой происходит усложне­ние способов организации материи, постольку развитие ее содержания обнаруживается в уд­воении скорости эволюционных изменений по сравнению с предшествующим этапом. «Из этого следует, что время развития (длительность) определяющей роли каждого данного уровня вдвое меньше предыдущего, а последующего – вдвое меньше данного»[14]. Однако установленная регулярность в темпоральной динамике мирового развития тут же претерпе­вает существенную деформацию, эмпирическую «поправку», отвергающую логику соответ­ствия усложнения и ускорения эволюционного процесса.

В связи с этими оговорками автор намечает свой путь вычисления длительности от­дельных этапов мировой эволюции на основе фиксации темпоральной динамики уровней ор­ганизации материи. «Итак, имея закономерность эволюции во времени уровней организации материи, можно вычислить абсолютный возраст (АВ) каждого из подразделений по формуле: АВ = kt + а, где АВ – абсолютный возраст события в млн лет; t – длительность уровня «вос­приятие»; а – окончание уровня «восприятие»; k– коэффициент события, опре-деляющий по­ложение события по схеме эволюции»[15]. А. А. Мироненко берет геохронологическую ис­торию мирового развития и разбивает ее в соответствии со своей логикой «качественного усложнения» материи на восемь периодов – от «атома» до состояния «чувственного мышле­ния». Последний уровень, в его понимании, представляет жизнь «общества», возникшего на исторической арене с появлением около 3 млн лет назад человеческого рода, тогда как семь других очерчивают параметры досоциальной истории мироздания. Единицей измерения он устанавливает интервал t и заполняет выделенные уровни бытия соответствующими ве­личинами эталонного времени: «атом» – 64t, «молекула» – 32t, «клетка» – 24t, «раздражи­мость» – 8t, «чувствительность» – 6t, «ощущение» – 2t, «восприятие» – 1t. Как видим, нарисо­ванная последовательность темпов эволюционных изменений не соответствует тому закону удвоения скорости эволюционного процесса по мере усложнения уровней бытия, который сформулировал сам автор. На обозначенной линии мирового развития выделяются две кон­трольные точки, способные служить основанием для определения элементарного интервала t как метрического параметра для последующих исчислений реального исторического време­ни исследуемых событий. «Для определения “t” и “а” надо задаться абсолютным возрастом тех эволюционных событий, которые определены эволюционно достаточно ярко... Напри­мер, появление скелетных форм 570 млн лет назад (начало количественного развития уровня «чувствительность», 9t + a)или начало геологической истории планет 4600 млн лет назад (начало количественного развития молекулярного уровня, 73t + a). Получаем систему из двух уравне­ний: 570 = 9t + а < и > 4600 = 73t + а; решая, получаем: t = 62,968 млн лет, а = 3,288 млн лет, или округленно: t= 63 млн лет, а = 3 млн лет»[16]. Оценивая в целом концепцию А. А. Мироненко, нужно отметить достоверность вывода о действии в мировой истории зако­на «ускорения исторического процесса». В то же время следует признать «непродуктив­ность», усложненность всей модели, требующей от субъекта познания учета в каждой иссле­довательской ситуации массы дополнительных, совершенно не очевидных факторов. Это хо­рошо видно при анализе автором параметрических оснований общественной жизни[17].

Стремление к определению универсальных параметров социального развития обна­руживается в программе математического моделирования общественной жизни С. П. Капицы. При этом интегральным показателем социальной динамики для него служит рост численно­сти народонаселения[18]. В определении системных параметров роста населения ученый стремится идти эмпирическим путем посредством фиксации некоторой математической за­висимости на локальном материале с последующей ее экстраполяцией на все пространство исторического времени. «Демографические данные за большой отрезок времени – много по­колений – показывают, что рост человечества хорошо укладывается только в гиперболиче­скую кривую. Это соответствует [тому], что рост происходит пропорционально квадрату полного числа людей»[19]. Найденный закон «квадратичного роста», по мнению С. П. Капицы, удов­летворяет требованиям формального единства реализуемого процесса, его независимости от локальных условий окружающей среды. «С другой стороны, рост, пропорциональный квад­рату числа людей, обладает еще одним существенным свойством – такое развитие самоподобно, и его относительная скорость роста постоянна. Иными словами, если население рас­тет в десять раз, то соответственно и время изменилось в десять раз... Принятие же квадра­тичного закона роста... приводит к гиперболической кривой роста, обращающейся в бесконечность в конечное время: N = (К²r):(T₁ – T)= (200 · 10⁹) : : (2025 – T), где N – число людей на Зем­ле; T₁ – критическая дата; r– характерное время для человека и Т – время в годах от Р. Х. Анализ демографических данных показывает, что критическое время расходимости очень близко, и если эта тенденция роста, имевшая место до 1965 г., сохранится, то это произойдет в T₁ = 2025 г.!»[20] Однако автор, определив математический алгоритм роста численности населения в мире, тут же вынужден ввести эмпирические поправки и ограничить действие закона внешними обстоятельствами. Следовательно, рисуемая модель исторического роста лишена потенциала «всеобщей необходимости», не может нас удовлетворить в силу локаль­ности своего исторического смысла, невозможности его генерализации на все пространство мировой эволюции.

Локальный характер обнаруженной регулярности проявляется и в некоторой условно­сти «элементарных параметров» репродуктивного интервала человеческой жизни. «Введен­ное характерное время определяется внутренней предельной способностью системы человечества и человека к развитию. Эта постоянная, равная r = 42 г., определяется из анализа гло­бального демографического процесса и дает масштаб времени, к которому следует относить процессы, происходящие в системе человечества. Характерное время проявляется как в на­чале развития, так и при демографическом переходе, указывая на предельную скорость рос­та. Значение этого времени – времени человека – весьма удовлетворительно отражает неко­торую среднюю временную характеристику для жизни человека, хотя это число получено из обработки демографических данных как характеристика глобального демографического пе­рехода, а не привнесено из опыта жизни, которому оно вполне отвечает»[21]. Но если «ха­рактерная величина возникает в качестве следствия из «анализа глобального демографиче­ского процесса», то она уже не может быть основанием для концептуальной реконструкции того же самого глобального процесса, так как в этом случае возникает круг в определениях. Другими словами, «характерная величина» должна иметь независимое от теоретического анализа значение, то есть обладать эмпирически самоочевидной достоверностью, представ­ляющей элементарный цикл развития детородной способности человека.

Спекулятивно-теоретической природой помимо показателя r обладает также и другая константная величина предлагаемой математической модели роста народонаселения на Зем­ле. Закон квадратичного роста, поясняет автор, «может быть представлен в виде: r(dN): (dT) = (N²):(K²),где К = 67000 – константа роста. Это число занимает центральное место в теории роста. Следует отметить, что числами порядка К определяется эффективный размер группы, в которой проявляются коллективные признаки сообщества людей. Таким может быть опти­мальный масштаб города или района большого города, обладающий, как правило, системной самодостаточностью. В популяционной генетике числа такого порядка определяют числен­ность устойчиво существующего вида»[22]. Таким образом, ключевые параметры rи К но­сят по существу концептуально-теоретический характер и потому не соответствуют такому методологическому требованию решаемой нами исследовательской задачи, как «фактич­ность», минимальная степень умозрительной предположительности в выявлении универ­сальных параметров темпоральной динамики в мире. В силу своей умозрительной природы разработанная С. П. Капицей модель «квадратичного роста» населения Земли сама должна опираться на прочное эмпирическое основание, обладающее действительно всеобщей необ­ходимостью, самоочевидной достоверностью[23].

Характерные контуры всеобщей зависимости были намечены в материале живой при­роды Ф. Энгельсом, увидевшим здесь действие закона постоянства ускорения биотической эволюции: «По отношению ко всей истории развития организмов надо принять закон уско­рения пропорционально квадрату расстояния во времени от исходного пункта»[24]. Эта ус­тановленная Ф. Энгельсом эмпирическая закономерность может быть с некоторым уточнением экстраполирована на всю доступную нашему наблюдению Вселенную: по отношению ко всей истории мировой целостности можно принять закон ускорения эволюционного процес­са пропорционально двойному расстоянию по времени от исходного пункта[25]. В соответ­ствии с таким обобщением можно построить прогрессию темпоральной динамики мировой эволюции в ее ретроспективной проекции от настоящего к прошлому. Исходной мерой на­мечаемой исторической ретроспекции будет интервал времени в 1 век. Отложим последова­тельно 6 отрезков мирового времени, из которых каждый последующий в ретроспекции этап будет охватывать удвоенное время предшествующего. Сумма элементов данного числового ряда – 1, 2, 4, 8, 16, 32 – составит 6 300 лет, указывая в своем итоге на такой узловой момент истории человечества, как становление на рубеже V–IV тыс. до н. э. раннеклассовых цивили­заций Востока – Древнего Египта и Месопотамии. Если к полученной сумме в 63 столетия прибавить десятикратное увеличение 6-го шага нашей прогрессии (320 веков), то полученная величина в 38 300 лет будет соответствовать примерному возрасту «человека разумного», определившего идеальные перспективы социально-исторической практики человечества и создавшего современную техногенную цивилизацию.

Повторим ту же процедуру, но уже с единицей измерения, равной десятикратному увеличению 6-го шага первого числового ряда (32 000 лет): 32, 64, 128, 256, 512, 1024. Сумма этих величин обозначит отрезок мировой истории в 2 016 000 лет. Согласно данным совре­менной антропологии, примерно 2 млн лет назад на Земле появились первые представители человеческого рода, возник вид «человека умелого». Если сложить полученный результат (2 016 000) с десятикратным увеличением 6-го шага данного числового ряда (10 240 000) и возрастом «социализированного человечества» (38 000), то величина в 12 294 000 лет будет указывать на период существования в истории земной фауны такого ископаемого вида ан­тропоидов, как рамапитек, отделившего около 12 млн лет назад человека от ныне сущест­вующих человекообразных обезьян, ставшего прародителем человеческого рода.

Проделаем вновь вычисления, но уже с исходной единицей, равной десятикратной ве­личине 6-го шага предшествующего ряда (10 240 000 лет): 10 240, 20 480, 40 960, 81 920, 163 840, 327 680. Сумма величин этого ряда (645 120 000 лет) указывает на эпоху кардинального преобразования в развитии живой природы, обозначившую переход от примитивных форм жизни к сложноорганизованным, целостным существам животного мира. Если к этой вели­чине (645 120 000) прибавить десятикратное увеличение 6-го шага данного ряда (3 276 800 000 лет) и возраст человечества в его максимальных границах (12 294 000 лет), то интервал в 3 934 214 000 лет укажет в общих чертах длительность существования жизни на Земле.

Достаточно «точные» попадания установленной прогрессии в узловые точки мировой эволюции, характеризующие «социальную» историю человечества, его биосоциальную предысторию и биотическую эволюцию, позволяют предположить, что на следующем этапе на­ших построений мы должны будем зафиксировать начальный момент физического зарожде­ния Вселенной. Проделаем еще раз ту же операцию, но с исходной единицей, равной десяти­кратному увеличению 6-го шага предшествующего числового ряда (3 277 000 000 лет): 3277, 6554, 13 108, 26 216, 52 432, 104 864. К сумме этих чисел (206 451 000 000 лет) прибавим де­сятикратное увеличение 6-го шага данного ряда (1 048 640 000 000 лет) и возраст существо­вания жизни на Земле (3 934 214 000 лет). В соответствии с эмпирической логикой мировой прогрессии возраст Вселенной составит интервал времени в 1 259 000 000 000 (1,259 · 10¹²) лет. Эта величина заметно отличается от спекулятивно-теоретических данных современной космологии и требует от исследователей их концептуального переосмысления.

Наше прочтение темпоральной динамики мировой эволюции при всей меткости мате­матических попаданий в узловые точки исторического процесса все же остается в количест­венной форме довольно абстрактной моделью действительной истории, требуя дополнитель­ного подтверждения своей эмпирической достоверности. Таким подтверждением будет слу­жить ее качественная интерпретируемость. Проясним качественный смысл первого цикла представленной схемы: 1–2–4–8–16–32. Эта последовательность обозначает продолжи­тельность возрастных формаций в развитии мировой цивилизации. Так, современный «капи­талистический» мир, рожденный в огне наполеоновских войн, существует около 2-х столетий (XIX–XX вв.). Предшествовавшее ему общество «просвещенного абсолютизма» жило 4 столетия (XV–XVIII вв.). Средневековье, утвердившись в полноте своей религиозной идеи в арабо-исламском натиске на древний мир, охватило 8 веков (VII– XIV вв.). Античное общество, взращенное эстетикой древнегреческого миросозерцания, пережило 16 столетий своей истории (X в. до н. э. – VI в. н. э.). Социальный уклад раннеклассовых цивилизаций эпохи бронзы («ази­атский способ производства») просуществовал около 3-х тысячелетий (IV–II тыс. лет до н. э.), тогда как первобытно-общинный строй времен Варварства растянулся на 30 тысячелетий – от появления «человека разумного» до утверждения ремесленного способа хозяйственной деятельности в ходе овладения тайнами металлургического производства.

Соответствие величин геометрической прогрессии возрастным параметрам реальной истории мировой цивилизации позволяет сделать прогноз, что «посткапиталистическая» эпоха нарождающегося информационного общества продлится всего одно столетие, захватит лишь XXI в. «Так, мгновенность распространения информации в сетевом обществе ведет к постоянно возрастающему ускорению перемен на социальном уровне. Быстротечность ста­новится новой временнόй размерностью современной жизни. Схождение многообразия с бы­стротечностью и новизной обусловливает кризис адаптации, который в условиях, диктуемых сетевой логикой, выводится на уровень резонанса»[26]. Информационный глобализм XXI в. преодолевает в своем максимуме порог времени как «протяженной», длительной, растя­нутой реальности и определяет мир как чистый феномен творческой силы жизни, как непре­рывное рождение полноты сущего из «небытия», из глубин первородного «вакуума». «Принцип монизма означает, что в качестве единственного первоначала, “первоматерии” мира с физической и философской точки зрения следует рассматривать физический вакуум (ФВ) как материальную первооснову, от которой все произошло, которая является всеобъем­лющей и всепроникающей средой и обеспечивает эволюцию Вселенной в задаваемом им на­правлении»[27].

Опыт целенаправленных физических наблюдений за действительным соотношением континуальных и дискретных потенциалов бытия в объективном потоке времени сегодня ог­раничен историческим интервалом чуть более 150 лет (с момента открытия закона сохране­ния энергии). Новые перспективы в этой области открывают результаты работ исследова­тельской группы С. Э. Шноля по изучению макрофлуктуаций скорости радиоактивного рас­пада[28]. Редколлегия журнала «Успехи физических наук» в примечании к статье о резуль­татах этих исследований констатирует существенную новизну обнаруженных зависимостей: «Феномен, описанный в статье, очевидно, вызовет удивление у читателей. Он затрагивает фундаментальные основы физики и пока не имеет объяснения»[29]. Эта новизна связана с обнаружением темпорального сходства в протекании процессов различной природы, в син­хронных колебаниях интенсивности этих процессов, говорящих о неравномерном течении физического времени. Однако соответствующих результатов эмпирических наблюдений за ходом физического времени в интервалах тысяч и более лет у современного естествознания пока еще нет. В освоении этих параметров бытия физикам может оказать существенную по­мощь опыт гуманитариев и философов в осмыслении глобальных контуров социально-исторического времени. В контексте наблюдаемого сжатия социально-исторического време­ни в интервал нулевой длительности онтологическая структура времени теряет качествен­ную однородность, однозначную непрерывность и становится дискретным пространством разнородных сил, антиномических возможностей, когда лишь в зависимости от духовных усилий человека оформляются действительные параметры будущего состояния историче­ской реальности, когда разноликий потенциал пространства определяет ход времени.