Материализм и естествознание. Сухов, А. Д. Материалистическое философствование в русском естествознании XIX–ХХ веков. – М.: ИФ РАН, 2011

Мысль о неразрывной связи науки и религии в последние десятилетия ста­ла устойчивым штампом в ряде сочинений богословов, религиозных и даже светских философов, не говоря уже о малограмотных журналистах. За фило­софами потянулись и некоторые представители естественных наук, – для них наука только тогда обретает цельность и полноту, когда оплодотворяется ре­лигией^[1]. Каковы бы ни были попытки обосновать эту мысль, в ее основе ле­жит факт существования в обществе верующих ученых. Совмещение в созна­нии личности религиозных представлений и чувств, с одной стороны, и науч­ных поисков, открытий, достижений – с другой, создает впечатление о взаимо­проникновении и взаимодополнении науки и религии, добавлю – двух совершенно разных форм общественного сознания. История человеческой культу­ры свидетельствует о том, что они несовместимы, ибо наука нацелена на по­знание закономерностей окружающего мира, включая человека, а в основе религии лежит вера в чудо.

История культуры свидетельствует и о том, что научные знания так или иначе сопряжены с материалистическим (стихийным или же философским) восприятием мира. Мы обнаруживаем это, обращаясь уже к истории отечественной науки и философии. В книге А. Д. Сухова «Материалистическое философствование в русском естествознании XIX–XX веков» убедительно показана органическая связь между естественно-научными изысканиями крупнейших отечественных ученых и их материалистическим мировоззрением. Эта работа является своеобразным продолжением книг А. Д. Сухова, посвященных материалистической философской традиции в России. В них мы встречаемся с удивительным многообразием проявлений философского материализма (как, впрочем, и материализма вообще) в России XIX–XX вв., идет ли речь о революционных демократах, о П. А. Кропоткине или о деятельности литера- турно-философских кружков в 20–50-е гг. XIX в.[2] Новым аспектом этой темы явилась рассматриваемая работа, в которой анализируется мировоззрение ря­да ученых – классиков русского естествознания, а именно: И. М. Сеченова, Д. И. Менделеева, И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева, И. П. Павлова, К. Э. Циолковского; менее подробно излагаются учения и судьбы И. В. Мичурина и Н. А. Морозова. Эту книгу, как и предыдущие работы А. Д. Сухова, отличают доказательность, широкое использование большого массива литературы: первоисточников, в том числе автобиографических материалов, исследований разного рода, мемуаров коллег, родственников, друзей, противников. К тому же эта основательная историко-философская работа написана ясным, доступным языком, что позволит ей стать достоянием широкого круга читателей.

Творческая деятельность А. Д. Сухова весьма актуальна: в наше время усиливается тенденция представить историю российской духовной культуры как религиозную, а некоторых знаменитых мыслителей и художников, используя отдельные факты их жизни или высказывания, – верующими. Подобный односторонний подход к культуре русского народа искажает представление о ней. А. В. Сухов показывает несостоятельность попыток «теологизировать» некоторых ученых – Д. И. Менделеева, И. П. Павлова, К. Э. Циолковского. Среди философствующей интеллигенции вряд ли ныне найдется много лю­дей, интересующихся материалистической традицией в истории русской мысли и тем более ценящих ее. Поэтому существует потребность в восста­новлении уже почти забытой в современной России материалистической тра­диции, в признании ее роли в развитии отечественной культуры. Она, эта тра­диция, оказывается необычайно богатой и разнообразной. «Идейные ответв­ления русского философского материализма шли в разные стороны, – пишет автор, – и проявлял он себя в различных сферах – в эстетике, этике, психоло­гии, литературе и литературоведении, искусстве и искусствознании, истори­ческой науке...»^[3] При этом оттенков, форм материализма обнаруживается тоже немало, и они не равнозначны по степени благотворного влияния на ду­ховную культуру. Специальное исследование мировоззрения крупнейших отечественных естествоиспытателей лишний раз подтверждает идею сущно­стной связи естествознания и материализма, ее благотворности для разви­тия и науки, и философии.

Анализируя прежде всего первоисточники – сочинения русских естество­испытателей, – А. Д. Сухов вносит коррективы в сложившееся мнение о том, что естествоиспытатели, склоняющиеся к материализму, являются последова­телями так называемого естественно-научного, стихийного по своей сути материализма (и такого же атеизма). Конечно, значительная часть естествоиспытателей не выходила за рамки стихийного материализма, который тем не менее позво­лял им всецело сосредоточиться на занятии наукой. Однако наиболее вы­дающиеся русские естествоиспытатели, как доказывает наш автор, обнаружи­вали склонность к философским рассуждениям, поднимающим их над сти­хийным материализмом; иными словами, они обладали способностью теоре­тически обобщать достижения естествознания, в котором они были специали­стами, до уровня философии; начало этому положил М. В. Ломоносов. А. Д. Сухов осторожно называет этот феномен «материалистическим фило­софствованием», и не без оснований: это словосочетание дает возможность избежать упреков в приписывании философствующим естественникам закон­ченных философских систем и вместе с тем позволяет констатировать ре­альное положение дел в этой сфере. У автора нет стремления схематически подгонять тех или иных естествоиспытателей под образы представительных «безгрешных» философов – отдавая должное их достижениям в области есте­ствознания и философии, он не скрывает и суеверности или же мировоззренческой непоследовательности отдельных ученых-естественников в разные периоды их жизни. В то же время некоторые ученые обоснованно подвергали критике теологию и современные им идеалистические течения в философии, опираясь не только на философско-материалистическое наследие, но и на достижения естествознания. Это относится, например, к И. И. Мечникову, рас­крывшему несостоятельность бергсонизма, прагматизма, теологии в вопросах о познании, о природе человека, его жизни и смерти. В книге А. Д. Сухова подробно рассмотрено отношение К. А. Тимирязева к ситуации в сфере ду­ховной культуры на стыке XIX–XX вв., весьма напоминающей духовную си­туацию в наши дни. Тимирязев сравнивает ее с заволакивающим небо тума­ном: «Этот растущий и мало-помалу все застилающий, в надвигающихся на нас сумерках, туман – туман метафизики и мистицизма»^[4], который свидетель­ствует о возврате «ко мраку средневековья». К этому «туману» ученый при­общил и идеалистические учения А. Бергсона, Э. Гартмана, Э. Маха, русских идеалистов Н. Я. Данилевского, В. С. Соловьева и других. При этом он, как и другие классики русского естествознания, защищал передовые рубежи науки, и прежде всего дарвинизм, который в наши дни также подвергается атакам со стороны «неообскурантов».

В характере мировоззрения каждого из ученых-естествоиспытателей чита­телю помогает разобраться обращение автора к самым разным аспектам их жизни. А. Д. Сухов рассматривает взгляды естествоиспытателей в их отноше­нии к воспитанию, полученному в детстве и юности, к эпохе, в которой они жили, к научным достижениям Запада и Отечества, к освободительному дви­жению. Эти взгляды еще четче обозначаются благодаря рассмотрению мнений идейных противников наших ученых. А. Д. Сухов выявляет сущест­венную особенность классиков русского естествознания, получивших миро­вое признание, – они были материалистами и атеистами, каждый из них фор­мировался под влиянием сложившейся к XIX в. прочной материалистической традиции, на каждого из них оказало влияние философское творчество рево­люционных демократов: А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева. Более того, русские естествоиспытатели разделяли передовые социально-политические позиции, направленные против несправедливого общественного строя. Неслучайно те из них, которые дожи­ли до советской эпохи, приняли и поддержали социалистические преобразо­вания в нашей стране.

Исследование А. Д. Суховым философско-материалистических воззрений крупнейших русских естествоиспытателей XIX – первой трети XX в. имеет важное значение для устранения перекоса, образовавшегося ныне в понима­нии истории философии в России. Это исследование разрушает распро­страненное ныне среди части интеллигенции мнение о том, что подлинной фи­лософией в России была идеалистическая в ее религиозном и светском вари­антах. Данная работа еще раз подтверждает мысль о науке как орга­ничной опоре философского материализма и атеизма, доказывает, что мате­риализм и атеизм в России вовсе не были признаком бескультурья, прими­тивности и вульгарности мышления, что они являются нашим достойным культурным наследием, пренебрегать которым – значит обеднять духовную жизнь народа.