От рубил до нанороботов. Мир на пути к эпохе самоуправляемых систем (История технологий и описание их будущего).

Между тем в обществе с давнего времени и до сих пор действовали два главных регулятора, без которых оно не может существовать. Это мораль и право, которые также опираются на психологические структуры общества и населения, действующие на почти подсознательном уровне (см.: Гринин 1997; 1998; 2003б; 2006г).

Наша мораль формировалась в период охотничье-собирательского и аграрно-ремесленного принципа производства вместе с религиями или под их влиянием, окончательно оформившись в период индустриализма[10]. Хотя с течением времени мораль меняется, она полноценно работает только будучи однозначной и безусловной. Всякие рассуждения о том, что «с одной стороны, это плохо, но с другой стороны, с этим можно примириться; а здесь нужна терпимость; а это личное дело» и т. д. и т. п. – ослабляют роль морали. Происходит также так называемая «медикализация зла», когда не только отклонения от нормы, но и преступления все более объясняются совокупностью особых свойств наследственности, среды, эволюции, представляются своего рода болезнью, а не виной. В итоге добро превращается в односторонние моральные обязательства, зло и злодеи тяготеют к исчезновению вообще, отклонения от нормы перестают считаться морально предосудительными, места для моральной вины не остается (см.: Фрумкин 2015). Между тем чем быстрее развивается технология, тем менее общепризнанной становится мораль, поскольку она не успевает найти новые точки равновесия[11]. И не исключено, что за каким-то пределом скорости научно-технического развития начнется заметное разрушение морали либо ее дезинтеграция и распадение на многочисленные групповые версии. И это тем более опасно в условиях, когда могут появиться огромные технологические возможности трансформации человеческого организма. В отсутствие моральных ограничений и в стремлении к высоким прибылям от сомнительных в моральном плане инноваций могут возобладать самые разные уродства: от моды на ежегодные особого рода коррекции тела до попыток превратиться в сверхлюдей за счет новых медицинских технологий.

Юридическое право, появившись в аграрно-ремесленных обществах, обрело зрелость в период индустриализма (но нормотворчество имеет место в любом обществе). Право, будучи более гибким, чем мораль, тем не менее требует определенной устойчивости, которой, как мы видим, сложно добиться в условиях быстрой смены технологий. По словам С. Лема (1968), перед технологическими инновациями общество и его правовые нормы чаще всего оказываются практически бессильными, если только они не вступают в откровенно прямой конфликт с законами. И, как справедливо отмечает Лем, интенсивность, с которой «упрощающие дело» технические средства подрывают ценности, имеет положительную корреляцию с их эффективностью. Это значит, что чем эффективнее технологии решают какие-то частные проблемы, тем сильнее они изменяют общество, его морально-правовую ткань, последствия чего начинают осознаваться гораздо позже. Поэтому хотя право, по-видимому, продержится дольше морали (если, конечно, не предпринять радикальных мер по сохранению последней и уменьшению степени толерантности), однако есть большая опасность, что и оно будет размыто[12]. Тем более что перед правом уже стоит весьма сложная задача интеграции национальных и международных принципов.