Исторические типы и краткая история международного/мирового порядка. Установление современного американского мирового порядка

скачать скачать Автор: Гринин А. Л. - подписаться на статьи автора
Журнал: История и современность. Выпуск №1(55)/2025 - подписаться на статьи журнала

DOI: https://doi.org/10.30884/iis/2025.01.02

Гринин Антон Леонидович – кандидат биологических наук, научный сотрудник МГУ имени М. В. Ло-моносова, главный научный сотрудник Международного центра образо-вания и социально-гуманитарных исследований. E-mail: algrinin@gmail.com.

В статье проанализированы имеющиеся подходы к типологии исторических типов международного/мирового порядка – топонимический и полюсный, показаны их достоинства и недостатки. На этой основе предложена авторская типология исторических типов международного/мирового порядка, совмещающая оба подхода. Было выделено 11 исторических типов, включая и предполагаемый тип (фазу) постамериканского мирового порядка. Каждый тип был охарактеризован, и на этой основе была изложена краткая история мирового порядка, борьбы за него
и его смены вплоть до современности. Были сделаны важные наблюдения, которые могут быть полезны для анализа современного состояния
и предвидения будущих трансформаций. В частности, с одной стороны, было показано, что при переходе от одного типа к другому возникает перерыв постепенности, сопровождаемый обычно тяжелым периодом дестабилизации, однако, с другой стороны, развитие этих типов имеет кумулятивный характер. А это значит, что проверенные жизнью и историей удачные институты и юридические положения в новом порядке сохраняются. Также был сформулирован принцип вызревания новых институтов/императивов. Это означает, что в процессе развития каждого исторического типа мирового порядка формируются и вызревают новые формы и институты, которые становятся важными или ведущими
в следующем типе. Из общего анализа были сделаны выводы: 1) об уникальности современного американского порядка; 2) о неизбежности его смены; 3) о том, что в процессе перехода к новому состоянию мира важно сохранить все лучшее и работающее из современности и ближайшего прошлого. Поэтому речь должна идти о конструировании нового общества на основе критического осмысления предшествующих эпох и учета их лучших достижений (в том числе социализма, капитализма и др.).

Ключевые слова: типы мирового порядка, полюсная типология, Pax Americana, «европейский концерт», Вестфальская система, Веймарская система, двуполярная система, революции, смена мирового порядка.

History and Contemporary Processes

Grinin A. L.

The article analyzes available approaches to the typology of historical types of the international/world order – toponymic and polar – showing their advantages and disadvantages. Based on this, the author proposes a typology of historical types of the international/world order that combines both approaches. He identifies eleven historical types, including the type (phase) of the post-American world order, that is proposed. The author describes each type, and, on this basis, outlines a brief history of the world order, the struggle for it and change up to the present. Important observations have been made that can be useful for analyzing the current state and anticipating future transformations. In particular, on the one hand, it is shown that during the transition from one type to another, there occurs a break in gradualness, usually accompanied by a severe period of destabilization. However, on the other hand, the development of these types is cumulative. This means that successful institutions and legal provisions proven by life and history are preserved in the new order. The principle of developing new institutions/imperatives has been also formulated. So in the course of development of each historical type of world order, new forms and institutions are formed and developed, which became important or leading in the next type. The following conclusions have been drawn from the general analysis: 1) regarding the uniqueness of the modern American order; 2) about its inevitable change; 3) in the process of transition to a new world order, it is important to preserve all the best and working from the present and immediate past. Therefore, it is necessary to talk about building a new society based on critical understanding of previous epoch and taking into account their best achievements (including socialism, capitalism, etc.).

Keywords: types of world order, pole typology, Pax Americana, ‘European concert’, Westphalian system, Weimar system, bipolar system, revolutions, change of world order.

1. Типология исторических типов международных/мировых порядков

1.1. Вводные замечания. Типологии

Мы уже неоднократно рассматривали разные подходы к определению понятия «мировой порядок» (см., например: Гринин 2025). В этой статье стоит задача выделить основные исторические вехи развития мировых порядков в последние века и рассмотреть исторические типы мирового порядка. При решении этой задачи также будет изложена краткая история мирового порядка, борьбы за него и его смены вплоть до современности.

Л. Е. Гринин, И. В. Ильин и А. И. Андреев в своей статье о мировом порядке (Grinin, Ilyin, Andreev 2016; см. также: Гринин 2016) упомянули следующие типы мирового порядка: концерт великих держав (в современной терминологии – многополюсная система); дуумвират (как было после Первой мировой войны, когда после поражения Германии ведущие позиции занимали Англия и Франция); биполярная система, которая сформировалась после Второй мировой войны (США – СССР), и современная однополярная – США. Такой подход более или менее близок к тому, что называют полюсной типологией. Она подразделяет мировые порядки в зависимости от количества полюсов на однополюсные, двухполюсные (биполярные) и многополюсные. Такой типологии придерживаются многие американские исследователи (см. подробнее, например: Акопов 2013).

Есть еще так называемая топонимическая типология, которая включает исторически складывающиеся миропорядки, именуемые по месту подписания документов, определявших их основные принципы. В ней различают Вестфальский (после Тридцатилетней войны, то есть после 1648 г.), Венский (после Венского конгресса 1815 г.), Версальский (после Первой мировой войны, 1919 г.) и Ялтинско-Потсдамский миропорядки (после Второй мировой войны, 1945 г.). Кроме того, можно говорить о совмещающей эти два подхода смешанной типологии. Мы придерживаемся именно смешанного подхода.

Отметим, что понятие мирового порядка применительно к истории довольно аморфно, и более точно говорить о международном порядке, поскольку европейский порядок далеко не сразу стал мировым. Но и до установления европейского порядка был пройден большой и драматический путь в плане выработки определенных международных правил и принципов сосуществования.

Все наработки в области международного права доставались тяжелой ценой. Они в основном были результатами длительных и кровавых войн, вырабатывались в ходе затяжных переговоров, после понимания, что одной силой добиться нужного результата невозможно, требуются компромиссы, облеченные в международную юридическую форму. Таким образом, дестабилизация и шаги в плане упрочения международного порядка, как было подчеркнуто в пре-дыдущем параграфе, шли рука об руку. При этом движение вперед в Европе во многом определялось невозможностью установления гегемонии одного государства и, соответственно, сменой комбинаций разных коалиций.

1.2. Кумулятивный характер развития исторических типов международных порядков

Стоит подчеркнуть, что история мирового порядка и историческая типология способны дать нам важные наблюдения и идеи, которые могут быть полезны для анализа современного состояния и предвидения будущих трансформаций. Ведь события далекого прошлого по-прежнему оказывают влияние на современную политическую реальность (Фукуяма 2015). Ниже будет, в частности, показано, что, хотя развитие типов международного порядка, с одной стороны, при переходе от одного типа к другому демонстрирует перерыв постепенности, сопровождаемый обычно тяжелым периодом дестабилизации, однако, с другой стороны, развитие этих типов имеет кумулятивный характер. А это значит, что проверенные жизнью и историей удачные институты и юридические положения в новом порядке сохраняются. Так, к моменту разгрома Наполеона и проведения Венского конгресса 1815 г. идея о системе великих государств в Европе прочно сложилась, поэтому создание системы «концерта великих держав» из пяти государств было сильно облегчено предыдущим опытом. Также был восстановлен институт суверенитета государств и монархов, сильно подорванный действиями Наполеона.

Этот «европейский концерт», по мнению Г. Киссинджера, в известной мере является образцом для модели мирового порядка и сегодня (Киссинджер 1997; Kissinger 2014). Другие политологи, например Р. Хаас, также говорили о необходимости создания подобия европейского «концерта держав» на глобальном уровне (Haass, Kupchan 2021). Действительно, поскольку современный мир отходит от однополюсности, не исключено, что и будущая мировая система сформирует нечто вроде такого «концерта», например нескольких ведущих союзов государств. Помимо тенденции к кумулятивности можно указать еще и на принцип вызревания новых институтов/императивов. Он означает, что в процессе развития каждого исторического типа мирового порядка формируются и вызревают новые формы и институты, которые становятся важными или ведущими в следующем типе. Так, на Венском конгрессе был поставлен на первое место принцип легитимности и суверенитета монархов. Но поскольку это были многонациональные монархии либо монархии в рамках группы государств одной нации (в Германии и Италии), то он не выдержал вызова времени. И скоро принципу легитимности монархий стал противостоять (в виде революций и восстаний) принцип национализма, права наций на самоопределение. Эти принципы оказались важными на следующем этапе и особенно после Первой мировой войны, а после Второй мировой войны трансформировались в антиколониальную борьбу.

Версальский мир 1919 г. развил идею международных конференций, число которых в конце XIX – начале XX в. было достаточно большим. После Второй мировой войны была повторена попытка создания мировой ассамблеи государств, которая опиралась на (хотя и не очень удачный) опыт Лиги Наций, созданной после Первой мировой войны. Однополярный американский порядок не уничтожил ни ООН, ни другие международные организации. Отсюда нужно сделать вывод, что в период формирования нового мирового порядка необходимо осмыслить и концептуально оформить идеи
о том, что из существующего ныне порядка абсолютно необходимо сохранить, что следует реформировать, а что – сломать и чем сломанное заменить. Здесь кстати будет процитировать абзац из Заключения к нашему докладу Римскому клубу (Садовничий и др. 2024). Речь идет о проблеме неизбежности разрушения старого при переходе к новому: «Отрицание старого при переходе к новому неизбежно, но в процессе перехода к новому состоянию мира важно сохранить все лучшее и работающее из современности и ближайшего прошлого. Поэтому речь должна идти о конструировании нового общества на основе критического осмысления предшествующих эпох и учета их лучших достижений (в том числе социализма, капитализма и др.)»[1].

2. Недостатки топологической типологии мировых порядков

Вернемся теперь к топологическому подходу, то есть выделению типов миропорядков по месту юридического оформления основ нового миропорядка. Как сказано выше, выделяют четыре типа мировых порядков: 1) Вестфальский (после 1648 г.), Венский (1815 г.), Версальский (1919) и Ялтинско-Потсдамский миропорядки (1945). Несомненно, в таком подходе есть смысл. Однако, хотя все четыре исторических типа выделены абсолютно верно, но в этой типологии, по нашему мнению, не учтены иные исторические типы. Ведь важно иметь в виду, что юридически миропорядки оформлялись далеко не всегда. Поэтому данная типология нуждается в доработке.

Обратим внимание, что первые два типа, если буквально следовать указанной типологии, существовали очень долго. Первый – более 150 лет, второй – более 100 лет. Однако в реальности мировые порядки существуют не более 30–50 лет (см. ниже). В самом деле, неужели ни выход на сцену новых великих держав, включая Россию и Пруссию, ни упадок прежних великих держав (Испании, Голландии, Швеции) не изменили европейский порядок в XVIII в. по сравнению с XVII в.? Неужели образование Германской империи и Италии из множества государств не изменило Венский порядок в Европе в последней трети XIX в.? Думать так, мы считаем, было бы неисторично.

Л. Е. Гринин, И. В. Ильин и А. И. Андреев (Grinin, Ilyin, Andreev 2016; Гринин 2016), в частности, указывают, что в каком-то сложившемся и достаточно устойчивом виде мировой порядок, который так или иначе признавался и поддерживался ведущими силами, обычно держался максимум три-четыре десятилетия, а то и меньше. Так, порядок, установившийся после Наполеоновских войн и Венского конгресса, просуществовал менее 35 лет, так как был разрушен революциями 1848–1849 гг. и Крымской войной. Следующая система мирового порядка, хотя и начала формироваться после образования Германской империи (1871 г.), но окончательно сложилась только в начале 1890-х гг. В таком виде она просуществовала менее 20 лет, когда была разрушена Первой мировой войной. Версальский мир (1919 г.) был грубо нарушен Германией уже в 1935 г. Мировой порядок после Второй мировой войны держался 45 лет – с 1945 по 1990 г. И это уже можно рассматривать как своего рода рекорд. Добавим, что американский однополярный мир, который начал устанавливаться с 1991 г., зашатался уже в результате глобального кризиса 2008–2009 гг., а к его 30-летию в 2022 г. ему уже открыто был брошен вызов.

3. Собственная типология международных/мировых порядков

Таким образом, топонимическая типология исторических типов мировых порядков полезна, но явно недостаточна. Стоит иметь в виду, что, согласно мнению некоторых специалистов, типология мировых порядков остается практически неизученной в современной теории международных отношений, за исключением отдельных подходов в рамках геополитики и мир-системных теорий (Сергеев, Казанцев 2008). За прошедшие годы ситуация радикально не изменилась. В этом параграфе мы попробуем наметить более подробную и более отвечающую историческому процессу типологию смешанного типа, определяя исторические типы по важным историческим рубежам и наиболее важным чертам соответствующего мирового порядка. Но понятно, что это лишь набросок, поскольку тема требует специального развития. Мы не считаем, что предложенная периодизация является единственно возможной или что она лишена недостатков. Напротив, очевидно, что любая типология имеет свои крупные ограничения (см. подробнее: Гринин, Коротаев 2009). В нашей периодизации хронологические рамки даны с включением в них периодов формирования, зрелой фазы и дестабилизации мировых порядков. Для полноты картины мы добавили в эту типологию/периодизацию и будущую фазу постамериканского мирового порядка[2].

Исторические типы международного/мирового порядков

1) Протосистема международного порядка – религиозного плюрализма и колониальных разделов, конец XV – середина XVII в. (тут важны две вехи: папская булла 1493 г. о разделе мира и Аугсбургский мир 1555 г.).

2) Вестфальская система, формирование легитимных принципов сосуществования; с 1648 г., то есть с окончания Тридцатилетней войны, и до конца XVII – начала XVIII в.

3) Формирование системы великих держав (до Бостонского чаепития 1773 г.).

4) Период беспорядка и революций (1773–1798).

5) Наполеоновская эра. Попытка установить гегемонию в Европе (1799–1815).

6) Венская система (1815–1871). Век революций.

7) Эпоха мира и подготовки к борьбе за мировое лидерство (1871–1914).

8) Веймарская система. Первая система мирового порядка – дуумвират Великобритании и Франции.

9) Двуполярная система (Ялтинско-Потсдамская система), 1945–1991 гг. Советско-американский мировой порядок.

10) Pax Americana, однополярный мировой порядок (1991 – ?).

11) Новый неамериканский мировой порядок.

4. Исторические типы международного/мирового порядков

4.1. Протосистема международного порядка – религиозного плюрализма и колониальных разделов (XVI в.)

Представления о том, на каких принципах должны выстраиваться отношения между странами и в целом международный порядок, стали формироваться только в XVI в., когда начали зарождаться дипломатические отношения и просматриваться контуры системы великих держав в Европе, а также система колониальных империй. Но с этого времени можно говорить лишь о протосистеме международного (европейского) порядка, которая формировалась довольно долго. Первые шаги были сделаны еще в конце XV в. (1493 г.), когда папа Александр VI издал четыре буллы: «Inter caetera» № 1 и № 2, «Eximiae devotionis» и «Dudum sequidem», согласно которым земной шар, прежде всего будущие, еще не открытые колониальные владения, делились между Испанией и Португалией. На основе этих булл позже был прописан Тордесильясский договор 1594 г. и произошел «раздел» мира между Испанией и Португалией.

Но в начале XVI в. в Германии, а затем и в других странах на-чались Реформация и религиозные войны. Эта эпоха в целом продолжалась до конца XVI в., а кое-где и дольше. Главным результатом религиозной борьбы XVI в. стало разделение европейских го-
сударств, княжеств и т. п. на католические и протестантские. В итоге затяжных религиозных войн в 1555 г. был заключен Аугсбургский мир, установивший принцип «чья земля, того и вера», то есть вера правителя определяла и принадлежность к той или иной религии всей территории. Это был важный принцип, который способствовал прекращению войн в Германии, и позже он способствовал укреплению идеи свободы вероисповедания. Но в других государствах (Франции, Голландии) войны продолжались. И в 1618 г. на-чалась общеевропейская Тридцатилетняя война. Окончание этой войны в 1648 г. можно рассматривать как дату завершения этого пе-риода.

4.2. Вестфальская система, формирование легитимных принципов сосуществования до конца XVII – начала XVIII в.

Прообраз правовых принципов системы международных отношений впервые наметился в результате Вестфальского мира 1648 г., завершившего опустошительную Тридцатилетнюю войну в Центральной Европе. Эти принципы развивались затем в течение более двух сотен лет (о Вестфальской системе см.: Parker 1997; Rayner 1964; Spruyt 2000). Особенно следует отметить принципы суверенитета и легитимности верховной власти, реализованные во внутренней политике, прежде всего в праве решения вопросов войны и мира. Принцип легитимности позднее выдвинулся на первый план в ходе Великой французской революции.

Тридцатилетняя война ввела во внешнюю политику два новых принципа, впоследствии широко использовавшихся: 1) поддержание международного баланса сил путем помощи более слабой коалиции против сильной; 2) приоритет государственных, монарших интересов (позже национальных интересов) перед иными (религиозными, идеологическими и т. п.).

Значение Вестфальского мирного договора и вестфальских принципов международного порядка очень велико. По сути, идеи суверенитета монарха (позднее трансформировавшиеся в суверенитет государства, народа), хотя и сильно модернизированные, действуют до сих пор и будут действовать еще долго.

4.3. Формирование системы великих держав Европы

Система великих государств Европы просуществовала и имела важнейшее значение для международного порядка до середины ХХ в. Естественно, что состав этих государств менялся в связи с упадком и подъемом государств, ростом их экономики, удачными и неудачными войнами (Ferguson 2024)[3]. В XVI–XVII вв. эта система только начинала складываться и сложилась в XVIII в. Этому способствовало много факторов, один из важных – его стоит упомянуть, потому что он действовал весь XIX и часть XX в., – подъем Великобритании, которая, однако, не имела достаточно сильной сухопутной армии и поэтому во второй половине XVIII в. стремилась управлять балансом сил в Европе, объединяясь то с одним государством, то с другим, создавая и разрушая коалиции, покупая десятки тысяч континентальных войск и платя за это многие миллионы фунтов стерлингов[4].

Очень важным моментом стал подъем России в качестве великой державы в начале XVIII в. и, соответственно, низведение Швеции до ранга второстепенной державы. Крупную роль сыграли деятельность Фридриха II Великого в Пруссии и его захватнические войны, которые сделали Пруссию одной из великих держав. Семилетняя война (1756–1763) в итоге окончательно сформировала на более чем сто лет систему великих держав из Великобритании, Франции, Австрии, Пруссии и России. В этот же период быстро росла колониальная империя Англии, которая сумела отобрать часть колоний у Франции. События в североамериканских колониях, однако, существенно изменили ситуацию. Потому мы датируем эту фазу до 1773 г. (то есть до Бостонского чаепития как начала освободительной борьбы американского народа против Великобритании).

Период беспорядка и революций (1773–1798)[5]. Последняя четверть XVIII в. оказалась достаточно тяжелой для Европы, в том числе и потому, что экономическая ситуация в целом была сложной, а также Европа стала испытывать циклические экономические кризисы, которые начали принимать европейские масштабы[6]. Но, что особенно важно, начались революции. Бостонское чаепитие в 1773 г. открыло период формирования нового – уже неевропейского – игрока, будущих США. Революционные события разыгрывались в Ни-дерландах (см. подробнее: Tilly 1996; Grinin 2022а). И самое главное – Великая французская революция, которая внесла много нового в международные отношения, в частности идею народоправства, суверенитета народов, идеи республики и пр. Европа и европейский порядок готовились стать другими.

4.4. Наполеоновская эра. Попытка установить гегемонию в Европе (1799–1815)

В течение многих столетий в Европе не было попыток ее объединения. Решительность и стремительность, с которыми Наполеон перекраивал границы европейских государств, создавал и уничтожал новые республики и королевства, не знала себе равных. Символическим актом разрушения старого порядка, разрывом с Вестфальскими принципами стало уничтожение Священной Римской империи германской нации, существовавшей с 962 г. Она напоминала о прежнем, римском единстве Европы. Наполеон уничтожил ее в 1806 г., сформировав вместо 300 крошечных германских государств 40 более крупных. При нем были также созданы Итальянское и Польское государства. Система великих государств, сформировавшаяся после Семилетней войны (то есть после 1763 г.), временно оказалась сильно ослабленной. Но вскоре коалиция этих великих держав сокрушила Бонапарта, чтобы вернуть эту систему, но уже на иных, более легитимных основаниях.

4.5. Венская система (1815–1871). Век революций

Венский конгресс победителей (1814–1815) стал важнейшей вехой формирования принципов и форм контроля над международными отношениями. Этому способствовал также возникший
в результате его работы Священный союз монархов. Последние стремились сохранить в Европе статус-кво и совместно бороться с революциями. Этот новый идеологический поворот знаменовал возврат к принципу легитимности монаршей власти.

Тогда же возникла и достаточно эффективная система «европейского концерта», то есть более или менее согласованных действий, главным образом пяти великих держав – Великобритании, России, Австрии, Пруссии и Франции, призванная поддерживать равновесие и баланс сил и не доводить проблемы до войн. Она предусматривала многостороннюю дипломатию, консультации и возможность регулярных международных конференций, а также помощь против революций. Система просуществовала до Крымской войны 1853 г. (но в некоторых аспектах – и до 1914 г.).
По мнению Г. Киссинджера, этот «европейский концерт» был основан на идее равновесия сил. Здесь мы видим действие тенденции к кумулятивности, описанной выше.

Итак, стремление к формированию обновленной легитимности власти являлось значимым фактором в европейской политике в течение 1815–1848 гг. При этом порой соблюдение этих принципов шло вразрез с национальными интересами стран, в частности подавление венгерского восстания в Австрии русскими войсками
в 1849 г. объективно было не нужно России, заинтересованной в ослаблении Австрии. Несмотря на очевидный консерватизм идеи легитимности суверенитета монархов и монархии, нельзя не отметить, что в Европе в целом наступил мирный период почти на 40 лет. Огромное достижение.

Три тенденции сломали в итоге систему «европейского концерта». Первая – это подъем революций, особенно мощная волна которых («Весна народов») прокатилась в Европе в 1849–1849 гг.
В результате революции во Франции к власти пришел Наполеон III, который внес едва ли не основной вклад в разрушение европейского порядка. Вторая – вместо принципа суверенитета монархов активно пробивал себе дорогу принцип национального (а не монархистского) суверенитета, развивавшийся в годы Французской революции и правления Наполеона I. Это еще один пример тенденции к кумулятивности. Поэтому революционные волны в Европе и Латинской Америке в 1820-х, 1830–1831 и 1848–1849 гг. (об этих вол-нах см.: Grinin 2022b), индустриализация Европы укрепили идею суверенитета нации, что способствовало объединению Германии и Италии. Третья – политика Великобритании. Отметим интересный для нас момент. Как мы помним, принцип равновесия сил активно использовался Англией для достижения своих интересов – а именно недопущения любой гегемонии на континенте[7]. Она не собиралась мириться с усилением позиций России как на Востоке в связи с успешными войнами с Ираном и Турцией, так и в Европе в связи с военной помощью России Австрийской империи против революции в Венгрии в 1849 г. Поэтому попытки России захватить черноморские проливы и усилить свое влияние на Балканах в итоге привели к Крымской войне 1853–1856 гг.

Разрушению этого «европейского концерта» сильно способствовала и нелюбовь Англии, Франции и других европейских стран к Российской империи. Эта нелюбовь укреплялась и путем развития особой идеологии, которая представляла Россию отсталой, варварской, некультурной, с рабской психологией – деспотией, империей, опасной для Европы (яркий пример – путевые записки маркиза А. де Кюстина [1996]. Оценку взаимоотношений России и Европы современниками см. также: [Данилевский 1995]).

Этот период продлился до 1871 г., когда образовалась Германская империя. Немногим ранее из нескольких итальянских государств было основано Итальянское королевство. Европа все решительнее вступала в тренд создания национальных государств (об этой эпохе см. подробнее: Зинькина и др. 2017).

4.6. Эпоха мира и подготовки борьбы за мировое лидерство (1871–1914)

Этот период, несмотря на постоянные попытки изменить баланс сил, был периодом мира для Европы, мира, к которому все привыкли, фактически первым этапом глобализации, свободы передвижений, периодом процветания и роста благосостояния. До на-чала XX в. это также было время революционной паузы. В этом смысле данный период очень похож на первые десятилетия современного американского порядка. В это время мы все были свидетелями быстрого экономического роста и роста уровня жизни, небывалой свободы передвижений и развития глобализации. Но в обоих случаях ведущие державы в погоне за еще большим могуществом привели ситуацию к кризису.

В ходе Венского конгресса был создан Германский союз (вместо упраздненной Наполеоном Священной Римской империи германской нации). Хотя число немецких государств уменьшилось с трех сотен до четырех десятков, Центральная Европа оставалась разобщенной. Но именно это считалось необходимой составляющей баланса сил, а сохранение такого состояния Германии было важнейшей целью национальной политики Франции, Англии, а также всех остальных держав. Соперничество за влияние в этой части Германии определяло политику двух крупнейших немецких государств – Пруссии и Австрии.

Вот почему главным изменением в Европе в начале 1870-х гг. стало объединение Германии под властью Пруссии, произошедшее в результате нескольких победоносных для Пруссии войн (благодаря искусной политике Бисмарка и ошибкам Австрии и Франции). Это сразу же резко изменило баланс сил, так как в центре Европы образовалось государство, превосходившее по силе любую другую державу.

Соответственно, перед Англией теперь вставала задача не допустить еще большего укрепления Германии, а для Франции возникла острейшая необходимость найти себе союзника. В итоге противоречия между Россией и Австро-Венгерской империей на Балканах привели к тому, что Россия и Франция заключили союз против Германии (1892 г.), а затем появился договор между Францией и Англией (Антанта, 1904 г.). Военно-экономическое усиление Германии заставило Англию в соответствии со своей излюбленной стратегией присоединиться к менее мощной группировке, чтобы ослабить ведущую континентальную державу, какой стала объединенная Германия. Быстрое развитие промышленности европейских держав, взрыв технических инноваций (Гринин Л. Е., Гринин А. Л. 2015; Grinin et al. 2024), серьезные изменения в средствах войны – все это подталкивало соперников (особенно Германию)
к тому, чтобы изменить баланс сил путем военной победы. Итак, сформировались военно-политические союзы, Европа оказалась разделенной на два противостоящих блока. В отличие от последних десятилетий XIX в. начало ХХ в. оказалось богатым на войны в разных частях мира (Англо-бурская, Русско-японская), в том числе и в Европе (Балканские войны), и острые дипломатические конфликты. Кризис системы международного порядка нарастал, а, как мы уже говорили, это обычно вызывает усиление конфликтов и войн.

Выше мы говорили о принципе формирования новых институтов в период развития существующего мирового порядка. Это относится и к трансформации европейского порядка в мировой. Хотя главные события продолжали иметь место в Европе, но быстрое усиление США и подъем Японии, победившей Россию, готовили переход от европейской к подлинно мировой системе международного порядка.

4.7. Первая система мирового порядка – Веймарская система. Дуумвират Великобритании и Франции

Первая мировая война стала итогом вышеописанных процессов, политическая карта мира и расстановка сил в нем принципиально изменились. С включением в состав ведущих игроков Японии и США политика стала уже подлинно общемировой, даже появился первый всемирный орган, пытавшийся влиять (правда,
не всегда результативно) на формирование новых принципов международных отношений, – Лига Наций.

После Первой мировой войны стал формироваться уже реально мировой порядок, но окончательно он превратился из европейского в мировой только после Второй мировой войны. В межвоенный период основные события все-таки по-прежнему концентрировались в Европе.

Мировой порядок после Первой мировой войны установился лишь на очень короткое время, став, по предвидению французского маршала Ф. Фоша, лишь «перемирием на двадцать лет». Радикальные изменения, произошедшие в это время, включая появление СССР, развитие новых систем вооружения, грандиозный экономический кризис 1929–1933 гг., нежелание Германии признавать наложенные на нее ограничения и другие причины, привели к новому обострению отношений и новой войне.

Из очень важных новых принципов и институтов надо особо отметить рост национализма и реализацию права наций (разумеется, далеко не всех) на самоопределение. Это произошло во многом благодаря крушению четырех мощных империй в результате Первой мировой войны (Германской, Австро-Венгерской, Российской и Турецкой) и волне революций 1917–1923 гг. (Гринин Л. Е., Гринин А. Л. 2020; 2021; Grinin L., Grinin A. 2022a; Grinin et al. 2022).

Поражение Германии и ослабление России создали фактически дуумвират силы в виде Франции и Англии. США и Япония все еще мыслились – крайне ошибочно – как периферийные страны. Таким образом, впервые в истории Европы Нового времени перестал на время действовать принцип равновесия / баланса сил. Даже в период пика могущества Наполеона I Великобритания и Россия как-то уравновешивали его силу. Но один из принципов, одна из закономерностей мирового порядка гласит, что отсутствие конкурента порождает и ускоряет деградацию лидера (см. предыдущий параграф). В итоге «убаюканные» ослаблением Германии Англия и Франция оказались не подготовленными к быстрому подъему Германии и начиная с 1935 г. одну за другой сдавали ей позиции. История также показала на примере СССР, Германии и Японии, что наращивание сил со стороны ослабевших геополитически противников в ситуации временного нарушения равновесия сил может произойти весьма быстро. Отметим, что отсутствие конкурента в виде СССР на время (примерно с 1991 по 2014 г.) также «убаюкало» США, что было одной из причин ослабления американской мощи.

4.8. Советско-американский мировой порядок (Ялтинско-Потсдамская система, 1945–1991)

Порядок, который установился после Второй мировой войны, имел существенные отличия от предыдущих вариантов мирового порядка. Мир стал двухполюсным, а затем и двублоковым (НАТО и Организация стран Варшавского договора). Кроме того, мировой порядок формировался по идеологическим различиям, чего не было по крайней мере с периода религиозных войн XVI в. Также и создание устойчивых идеологических блоков произошло на мировой арене впервые.

О причинах распада СССР и социалистического военно-эконо-
мического блока надо говорить отдельно, это очень большая и сложная тема. В итоге произошел отказ от равновесия сил как важнейшего принципа мирового порядка, о чем мы еще поговорим ниже. Распад биполярной структуры международных отношений, произошедший на рубеже 1980–1990-х гг., привел к кардинальному нарушению силового равновесия в пользу США, оказавшихся в одиночестве на вершине мировой иерархии. Этот сдвиг в сторону однополярности означал не только наступление эпохи доминирования одной сверхдержавы. В состоянии кризиса оказались механизмы поддержания межгосударственного равновесия, ограничивавшие гегемонистские устремления великих держав.

5. Установление современного американского мирового порядка. Pax Americana[8]

Разворот к Pax Americana в конце ХХ в. Распад социалистического блока и Советского Союза в конце 1980-х – начале 1990-х гг. разрушил прежний двублоковый мировой порядок. Поскольку после краха СССР начал устанавливаться однополярный мир, то и представления о новом мировом порядке часто проецировались на убеждение в безраздельном господстве западных экономик, институтов и идей (см., например: [Attali 1991]), совершенствующих остальной мир. Советский Союз еще существовал, когда в 1990 г. в выступлении перед американским Конгрессом президент США Джордж Буш-старший заявил о становлении «нового мирового порядка» [Bush 1990]. Едва СССР распался, как в 1992 г. появилась доктрина Вулфовица, названная так по фамилии тогдашнего заместителя министра обороны США Пола Вулфовица. Доктрина содержит шесть статей, где поочередно рассматриваются статус США как супердержавы, главенство США в мировой политике, однополярность, политика превентивных действий, угроза со стороны России, энергетическая политика. Доктрина провозглашала статус США как единственной оставшейся в мире сверхдержавы после распада Советского Союза и победителя в холодной войне и ставила главной целью сохранение этого статуса. Согласно этой доктрине политическая и военная задача Америки в эпоху после окончания холодной войны будет заключаться в том, чтобы построить новый мировой порядок и исключить появление соперничающих сверхдержав – будь то в Западной Европе, в Азии или на территории бывшего Советского Союза (Armstrong 2002; Basha 2023; Fazi 2024; Ляпина 2010; Федоров 2024). Доктрина стала важной частью, если не основой Стратегии национальной безопасности США 2002 г. и так называемой доктрины Буша. П. Вулфовиц и его соавторы ставили задачу «задать направление нации на следующее столетие», чтобы новый мировой порядок стал важным стабилизирующим фактом для всех последующих коалиций. До столетия, конечно, еще очень далеко, но основные идеи доктрины Вулфовица по-прежнему находятся в активном арсенале американских политиков и постоянно используются (Fazi 2024; Федоров 2024), а именно: превентивно остановить рост Китая, РФ и других стран как соперничающих с США держав, создать крепкий альянс демократических держав и продолжить строительство демократического общества, а так-же продвигать по всему миру демократию.

В 1990-х гг. (как и позднее) США концентрировались не только на расширении географического охвата ранее существовавших западных институтов, но и на распространении их воздействия на новые сферы международного взаимодействия (Истомин 2020). В ре-зультате очень скоро характеристики нового мирового порядка в ряде работ стали едва ли не синонимичны идее Pax Americana (Бжезинский 1998; Collins 2002: 118; Фридман 2010; 2011). Однако разочарование в правильности и осмысленности внешней политики США достаточно скоро постигло и некоторых «ястребов»-геотео-
ретиков. В частности, З. Бжезинский (2006) отмечал, что внешняя политика Вашингтона после 11 сентября отличается крайней близорукостью и недальновидностью, сеет чрезмерную панику и слишком дорогостояща. По его мнению, в целом она сделала Америку более уязвимой и поколебала легитимность ее мирового превосходства.

По мнению некоторых аналитиков (Яковенко и др. 2023), огромное влияние на американские элиты, прежде всего республиканцев (в первую очередь саму команду Дж. Буша-младшего), оказала доктрина «Нового американского века», которая начала разрабатываться в 1997 г. группой неоконсерваторов во главе с У. Кристолом и Р. Каганом. Новое видение окружающего мира было основано на светском и религиозном мессианизме, предполагающем установление американского имперского правления во имя так называемых «универсальных ценностей», а также убеждении, что США имеют обоснованное право и обязанность спасти или преобразовать мир
в соответствии с их собственными принципами. Они исходили из идеи «что хорошо для Америки, также хорошо и для всего мира» и считали, что необходима политика «моральной чистоты», которая может опираться и на военную силу. Отметим, что первая часть этой идеи – американское лидерство хорошо не только для Америки, но и для всего мира – очень прочно вошла в сознание американских элит, часть же, связанная с «моральной чистотой» и ранее бывшая лишь декларацией, теперь и вовсе забылась.

Но, так или иначе, США, в отличие от предшествующих мировых лидеров, сосредоточили в своих руках ключевые ресурсы лидерства: от технологических, финансовых и военных до научных
и культурных. Это был первый (и, видимо, последний) случай в ми-ровой истории.

США также утвердились в концепциях «ограниченного суверенитета» и «гуманитарных интервенций», которые обосновывали возможность вмешательства (в том числе военного) в дела государств, не способных или не желающих соответствовать установленным США и другими западными странами стандартам защиты прав человека и поддержания порядка в стране (Истомин 2020; Худайкулова 2016).

Однако на практике внешние авантюры Дж. Буша-младшего оказались слишком дорогими и не особенно результативными акциями. А вскоре начался глобальный финансово-экономический кризис, который ясно показал ограниченность ресурсов США. Поэтому демократ Б. Обама воспринял и критику внешней политики, и изменение ситуации. Был взят курс на удешевление внешней политики, в том числе на ослабление внимания к Ближнему Востоку, полыхавшему тогда в заревах революций «арабской весны» (в частности, в итоге в 2015 г. было заключено соглашение с Ираном),
и развороту к АТР. Администрация Обамы пыталась во внешней политике обратиться к более изощренным формам господства. Одну из них назвали «лидерство из-за спины» (leading from behind). Это, в частности, относилось к свержению М. Каддафи в Ливии руками стран Залива и Европы (Krauthammer 2024). «Лидерство из-за спины» в чем-то напоминало стратегию косвенного управления в Британской империи. Но британские колонизаторы действовали гораздо более тонко. В отношении М. Каддафи США все-таки добились свержения своего заклятого врага, однако результат для страны и региона был трагическим. Внешняя политика Б. Обамы, как и его предшественника Дж. Буша, изобиловала цветными революциями (Goldstone et al. 2022; Голдстоун и др. 2022; Grinin L., Grinin A. 2022b; Гринин Л. Е., Гринин А. Л. 2022), что в итоге привело к резкому обострению отношений с Россией в результате «оранжевой революции» 2014 г. на Украине и присоединения Крыма к РФ. Таким образом, гегемония США не только не укрепилась, но и впервые была открыто поставлена под сомнение.

По мнению А. В. Яковенко и его соавторов (Яковенко и др. 2023), в годы администраций Б. Обамы и Д. Трампа использовались также стратегии в рамках «удаленного балансирования» (offshore balancing) как естественная реакция на эксцессы времен Дж. Буша-младшего (Layne 2006). При осуществлении «удаленного балансирования» для сдерживания России и Китая основная роль в формирующейся гибкой архитектуре отводится региональным игрокам,
в то время как США должны были оказывать им политическую и экономическую поддержку, допуская более активное вмешательство только в самых крайних случаях. Действительно, в случаях
с Грузией в 2008 г. (югоосетинский конфликт) и событий на Донбассе с 2014 г. такая стратегия имела место. По сути, она продолжается и в период СВО, что подтвердил госсекретарь США Марко Рубио, сказав, что это с самого начала была прокси-война между Россией и США. Используется такая стратегия и против Китая,
в частности в его стычках с Филиппинами.

Приход администрации Д. Трампа, думается, означает новый этап в расшатывании и разрушении американского мирового порядка. Действия этой администрации выражаются в сознательном демонтаже многих конструкций, необходимых для поддержания американского мирового порядка. Если политика США продолжится в этом направлении, то можно прогнозировать, что разрушение современного мирового порядка пойдет быстрее и через некоторое время, несмотря на декларации Трампа о том, что он хотел бы смягчить остроту военно-политических противоречий, обострение отношений в некоторых смыслах усилится. Однако пока рано делать выводы: вполне вероятно, что Д. Трамп начнет возвращаться к прежним методам, только, может быть, в иных формах.

Методы современной американской внешней политики. Ниже сформулирован ряд характерных черт и методов современной американской внешней политики (Гринин 2015, 2016)[9].

1. Высокомерие сверхдержавы, злоупотребление силой в ущерб дипломатии, в том числе в отношении союзников. С 1945 г. США осуществили много войн и интервенций (Hersh 2024), но их частота существенно возросла в последние два десятилетия – с 1991 по 2011 г. Заявляется также о 201 вооруженном конфликте, которые развязали США с 1945 г. (Совина 2023).

2. Использование так называемой «мягкой силы» (эвфемизм вмешательства во внутренние дела с помощью различных методов, действия через всякого рода негосударственные организации – НГО – и некоммерческие организации – НКО – в координации
с разведкой и спецорганами) для оказания влияния на правительства, законодателей, бизнес и пр. При необходимости – осуществление подрывной деятельности и переворотов, цветных революций (Filin et al. 2022; Филин, Ходунов 2024). Все более активное использование разведданных и электронной слежки для контроля над политикой стран-союзниц (о мягкой силе и о том, во что она превращается, см.: Striker 2024). С приходом Трампа использование «мягкой силы» стало сильно сокращаться. В отношении теории «мяг-кой силы» стоит добавить несколько пояснений. Признанным авторитетом в этой области является Джозеф Най (Nye 1990, 2004; Най 2014), который утверждает, что ключ к американской гегемонии заключается в ее способности внушать повиновение, а не добиваться его путем принуждения. Однако подмена мягкой силы иными методами началась давно. Неудивительно, что и сам Дж. Най по мере ослабления влияния США начинает изменять свою концепцию в сторону «умной силы», рассматриваемой в форме успешного сочетания инструментов «мягкого» и «жесткого» воздействия, а за-тем – к концепту «острой силы», воплощающей широкое распространение идей и методов конструирования постправды в условиях современной информационной войны (Русакова, Жакьянова 2022).

3. «Дипломатия доллара» через займы, помощь, влияние международных финансовых организаций, усилившаяся благодаря на-
вязыванию определенных правил работы для национальных центральных банков.

4. Узкий прагматизм внешней политики, доходящий до того, что одни действия начинают противоречить другим, а главное – общим целям внешней политики и интересам страны, намерение добиться капитуляции противника и недостаточное стремление
к компромиссам, которые могли бы обеспечить сотрудничество в бу-дущем.

5. Идеология исключительности, навязывание собственных стан-дартов (в том числе в политическом и юридическом устройстве); чрезмерное влияние внутриполитической борьбы на внешнюю политику.

6. Прямой шантаж и угрозы. При Д. Трампе это стало одним из ведущих методов. К этому добавляется нечто новое, но явно не красящее американскую внешнюю политику: вербальное давление на оппонента, оскорбления и унижение его в соцсетях и при личных встречах.

7. Угрозы и введение чрезвычайно высоких импортных тарифов под надуманными причинами и в значительной мере для создания выгодного имиджа защитника американского народа внутри США. Это, можно сказать, коронный внешнеполитический прием Трампа.

Бесспорно, все эти практики имели место и ранее, но в последние 25–30 лет они стали нагляднее и откровеннее, а их обоснова-
ние – намного слабее. Плюс Трамп добавил ряд своих циничных практик.

События 11 сентября 2001 г. развеяли представление о том, что США недосягаемы для противника и могут наносить удары, не опасаясь возмездия. Этот момент стал поворотным пунктом в политике Соединенных Штатов, многие черты и методы их внешней и внутренней политики становятся гипертрофированными. С одной стороны, США отказываются от собственных принципов свободы, начи-нают слежку за населением, а также за лидерами и населением других стран. Они окончательно теряют уважение к нормам международного права и принципу государственного суверенитета. С другой стороны, достаточно быстро падает авторитет США в мире (Wertheim 2024; Bandow 2024; Moyn 2024; Sanders 2024; Smith 2024; Hersh 2024; Macgregor 2024; Brands 2024). Авторитет падает даже в военной сфере. Сегодня вызов США бросают уже не только страны, но и милитарные образования вроде хуситов в Красном море (см. об этом: Гринин 2025: гл. 3).

Изменение геостратегии США. С момента прихода к власти
Д. Трампа в 2017 г. США пытаются переориентировать свою ведущую геополитическую доктрину на Китай, рассматривать его как главного противника, хотя никак не могут отказаться от того, чтобы считать таковым РФ. Теперь на волне сдерживания Китая
у США возникла необходимость формирования новых военных блоков (см.: Гринин 2025: гл. 2). Главная цель всех их усилий – создание широкого антикитайского фронта. Другая важная военно-политическая тенденция, все более отчетливо проявляющаяся в последние годы, – это постепенное распространение зоны ответственности НАТО на регион Юго-Восточной Азии, при этом США стремятся перекладывать бремя поддержания своей гегемонии на партнеров (см.: Там же).

ВВС и ВМС не могут обеспечить себя необходимым количеством и квалификацией кадров, многие военные производства не в состоянии расшириться (неспособность нарастить производство снарядов – показательный пример), на посты назначают не по профессионализму, а по принципу принадлежности к меньшинствам. Можно предположить, что если при Д. Трампе все же случится аудит Пентагона, то публике откроется очень много нелицеприятного и унизительного. В то же время военные силы Китая и России растут. Баланс сил начинает выравниваться и восстанавливаться.

Немало аналитиков надеются на некое технологическое или иное чудо, которое возродит американскую мощь (в настоящее время это развитие ИИ), либо на способность США сдержать соперников. Разного рода возможности поддержать лидерство Соединенных Штатов отмечали многие (Bremmer 2015; Nye 2024). Никто не может исключить возрождение мощи США и их выход из упадка. Однако деградация политической и иной элиты, все более активная жизнь в долг, усиление внутриполитической борьбы и многое другое делают такое возрождение маловероятным. И эта вероятность падает с каждым годом и каждым электоральным циклом.

Литература

Акопов, А. К. 2013. Политико-исторические концепции мирового порядка в теории международных отношений. Научно-технические ведомости СПбГПУ. Сер.: Гуманитарные и общественные науки 4(184): 124–141.

Бжезинский, З.

1998. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения.

2006. Последний суверен на распутье. Россия в глобальной политике 1. URL: https://globalaffairs.ru/articles/poslednij-suveren-na-raspute/.

Бродель, Ф. 1988. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв.: в 3 т. Т. 2. М.: Прогресс.

Вирт, М. 1877. История торговых кризисов в Европе и Америке. СПб.: Знание.

Голдстоун, Дж. А., Гринин, Л. Е., Коротаев, А. В. 2022. Волны революций XXI столетия. Полис. Политические исследования 4: 108–119. DOI: 10.17976/jpps/2022.04.09.

Голиней, В. А. 2023. Концептуальное переосмысление «мягкой силы»: отечественный и латиноамериканский взгляд. Век глобализации
2(46): 102–116.

Гринин, А. Л.

2024. Мировой порядок и его современное состояние. Историческая психология и социология истории 1: 105–130. DOI: 10.30884/ipsi/2024.01.04.

2025. Борьба за новый мировой порядок: История. Современность. Будущее. М.: Моск. ред. изд-ва «Учитель».

Гринин, Л. Е.

2015. Новый мировой порядок и эпоха глобализации. Ст. 1. Американская гегемония: апогей и ослабление. Что дальше? Век глобализации 2: 2–17.

2016. Мировой порядок в прошлом, настоящем и будущем. История и современность 1: 20–63.

Гринин, Л. Е., Гринин, А. Л.

2015. От рубил до нанороботов. Мир на пути к эпохе самоуправляемых систем (история технологий и описание их будущего). Волгоград: Учитель.

2020. Революции ХХ века: теоретический и количественный анализ. Полис. Политические исследования 5: 130–147. DOI: 10.17976/jpps/2020. 05.10.

2021. Революции ХХ века: общие причины и классификация. В: Гринин, Л. Е., Коротаев, А. В., Быканова, Д. А. (отв. ред.), Системный мониторинг глобальных и региональных рисков: Революционные процессы
в афразийской макрозоне нестабильности и их глобальный контекст: ежегодник. Волгоград: Учитель. С. 36–69.

2022. Новая волна революционных процессов в афразийской макрозоне нестабильности и ее влияние на смежные мир-системные зоны. История и современность 3: 3–22.

Гринин, Л. Е., Коротаев, А. В.

2009. Социальная макроэволюция: Генезис и трансформации Мир-Системы. М.: ЛИБРОКОМ.

2016. Введение. Циклическая динамика как спутник развития экономики. В: Гринин, Л. Е., Коротаев, А. В. (отв. ред.), Кондратьевские волны: Циклическая динамика в прошлом и настоящем: ежегодник. Волгоград: Учитель. С. 5–13.

Данилевский, Н. Я. 1995. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. 6-е изд. СПб.: Глаголъ, Изд-во Санкт-Петербургского ун-та.

Зинькина, Ю. В., Гринин, Л. Е., Ильин, И. В., Андреев, А. И., Алешковский, И. А., Шульгин, С. Г., Коротаев, А. В. 2017. Историческая глобалистика. Т. 2. XIX век. М.: Моск. ред. изд-ва «Учитель».

Истомин, И. А. Американская стратегия и международный порядок после холодной войны. В: Немчинова, Т. С. (ред.), Актуальные проблемы мировой политики. Вып. 10. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2020. С. 405–431. DOI: 10.21638/11701/26868318.28.

Киссинджер, Г. 1997. Дипломатия. М.: Ладомир.

Кюстин, А. де. 1996. Россия в 1839 году: в 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых.

Ляпина, Э. 2010. Доктрина Вулфовица (Wolfowitz Doctrine). URL: https:// ushistory.ru/populjarnaja-literatura/279-doktrina-vulfovitsa-wolfowitz-doctrine.

Най, Дж. С. 2014. Будущее власти. М.: АСТ.

Русакова, О. Ф., Жакьянова А. М. 2022. Эволюция концепта «мягкой силы» в творчестве Джозефа Ная: анализ основных этапов. В: Кери-
мов, А. А. (общ. ред.), Культура и природа политической власти: теория и практика. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та. 2022. С. 65–73.

Садовничий, В. А., Акаев, А. А., Ильин, И. В., Малков, С. Ю., Гринин, Л. Е., Коротаев, А. В. (ред.). 2024. Преодолевая пределы роста. Доклад Римскому клубу. М.: МГУ.

Сергеев, В. М., Казанцев, А. А. 2008. Структуры мирового порядка: историческая типология. Космополис 1(20). URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/a49/a498fb94832eaa1529a8d0085461bc38.pdf?utm_source=google.com&am....

Совина, М. 2023. Подсчитано количество развязанных США конфликтов. Лента.ру 15 июля. URL: https://lenta.ru/news/2023/07/15/201/.

Федоров, Е. 2024. Доктрина Вулфовица: фундамент современного украинского кризиса. URL: https://topwar.ru/242238-doktrina-vulfovica-fun-dament-sovremennogo-ukrainskogo-krizisa.html.

Филин, Н. А., Ходунов, А. С. 2024. Протестное движение в Иране в 2022 г.: Испытание для политической стабильности. Азия и Африка сегодня 7: 41–48.

Фридман, Дж.

2010. Следующие 100 лет. М.: Эксмо.

2011. Следующие 10 лет. М.: Эксмо.

Фукуяма, Ф. 2015. Государственный порядок. М.: АСТ.

Хансен, Э. 1959. Экономические циклы и национальный доход. М.: Изд-во ин. лит-ры.

Худайкулова, А. В. 2016. Новое в управлении международными конфликтами. Международные процессы 14(4): 68–71.

Шаклеина, Т. А. 2012. Россия и США в современном мире. М.: Аспект Пресс.

Шишков, В. В. 2014. Становление и развитие гегемонии США: имперское доминирование и глобализация в ХХ в. Век глобализации 1:
133–146.

Яковенко, А. В., Манасенко, К. А., Карпович, О. Г., Крамарен-
ко, А. М., Егоров, В. Н., Гришанов, А. А. 2023. Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность. М.: Содружество культур.

Armstrong, D. 2002. Drafting a Plan for Global Dominance. Harper’s Magazine October. URL: https://harpers.org/archive/2002/10/dick-cheneys-song-of-america/.

Arrighi, G. 1994. The Long Twentieth Century: Money, Power, and the Origins of Our Times. London: Verso.

Bandow, D. 2024. Both Parties Got Us to Where We are on Foreign Policy. The American Conservative August 15. URL: https://www.theamericanconservative.com/both-parties-got-us-to-where-we-are-on-foreign-policy/.

Basha, S. 2023. How the Wolfowitz Doctrine Shaped Putin’s Outlook. The National Interest February 18. URL: https://nationalinterest.org/feature/how-wolfowitz-doctrine-shaped-putin%E2%80%99s-outlook-206225.

Brands, H. 2024. US is Turning its Back on the World with or without Trump. Bloomberg March 6. URL: https://www.bloomberg.com/opinion/articles/2024-03-06/us-is-turning-its-back-on-the-world-with-or-without-trump?srnd=
opinion.

Bremmer, I. 2015. Superpower: Three Choices for America’s Role in the World. New York: Portfolio/Penguin.

Collins, R. 2002. Geopolitics in an era of Internationalism. Social Evolution & History 1(1): 118–139.

Fazi, Th. 2024. Kamala Harris is a Neocon in Disguise. URL: https://un herd.com/2024/09/kamala-harris-is-a-neocon-in-disguise/.

Ferguson, N. 2024. Biden Can’t Pay His Way Out of Fighting Cold War II. Bloomberg May 19. URL: https://www.bloomberg.com/opinion/articles/2024-05-19/us-can-t-pay-other-countries-to-wage-cold-war-ii-against-russia-china.

Filin, N., Khodunov, A., Koklikov, V. 2022. Serbian “Otpor” and the Color Revolutions’ Diffusion. Societies and Political Orders in Transition
May 20: 465–482.

Goldstone, J. A., Grinin, L., Korotayev, A. 2022. The Phenomenon and Theories of Revolutions. In Goldstone, J. A., Grinin, L., Korotayev, A. (eds.), Handbook of Revolutions in the 21^st Century: The New Waves of Revolutions, and the Causes and Effects of Disruptive Political Change. Cham: Springer. Pp. 1–34. DOI: 10.1007/978-3-030-86468-2_2.

Grinin, L.

2022a. On Revolutionary Waves since the 16^th Century. In Goldsto-
ne, J. A., Grinin, L., Korotayev A. (eds.), New Waves of Revolutions in the 21^st Century – Understanding the Causes and Effects of Disruptive Political Changes. Cham: Springer. Pp. 483–499.

2022b. The European Revolutions and Revolutionary Waves of the
19^th Century: Their Causes and Consequences. In Goldstone, J. A., Grinin, L., Korotayev A. (eds.), New Waves of Revolutions in the 21^st Century – Understanding the Causes and Effects of Disruptive Political Changes. Cham: Springer. Pp. 281–313. DOI: 10.1007/978-3-030-86468-2_11.

Grinin, L., Grinin, A.

2022a. Revolutionary Waves and Lines of the 20^th Century. In Goldsto-
ne, J. A., Grinin, L., Korotayev, A. (eds.), Handbook of Revolutions in the 21^st Century: The New Waves of Revolutions, and the Causes and Effects of Disruptive Political Change. Cham: Springer. Pp. 315–388. DOI: 10.1007/978-3-030-86468-2_12.

2022b. The Current Wave of Revolutions in the World-System and its Zones. Journal of Globalization Studies 13(2): 178–197. DOI: 10.30884/jogs/ 2022.02.12.

Grinin, L., Grinin, A., Korotayev, A.

2022. 20^th Century Revolutions: Characteristics, Types, and Waves. Humanities and Social Sciences Communications 9. DOI: 10.1057/s41599-022-01120-9.

2024. Cybernetic Revolution and Global Aging. Humankind on the Way to Cybernetic Society, or the Next Hundred Years. Cham: Springer. DOI: 10.1007/978-3-031-56764-3. Ch. 2.

Grinin, L. E., Ilyin, I. V., Andreev, A. I. 2016. World Order in the Past, Present, and Future. Social Evolution and History 15(1): 58–84.

Grinin, L. E., Korotayev, A. V. 2014. Interaction between Kondratieff Waves and Juglar Cycles. In Grinin, L. E., Devezas, T. C., Korotayev, A. V. (eds.), Kondratieff Waves. Juglar – Kuznets – Kondratieff. Volgograd: “Uchitel” Publishing House. Pp. 25–95.

Grinin, L., Korotayev, A., Tausch, A. 2016. Economic Cycles, Crises, and the Global Periphery. Cham: Springer.

Haass, R., Kupchan, Ch. 2021. The New Concert of Powers. Foreign Affairs March 23. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/world/2021-03-23/new-concert-powers.

Hersh, S. 2024. A Unified Theory of Presidential Folly. URL: https:// seymourhersh.substack.com/p/a-unified-theory-of-presidential.

Kissinger, H. 2014. World Order. New York: Penguin Press.

Krauthammer, Ch. 2011. The Obama Doctrine. The Washington Post April 28. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/the-obama-doctrine-leading-from-behind/2011/04/28/AFBCy18E_s....

Layne, Ch. 2006. The Unipolar Illusion Revisited. The Coming End of the United States’ Unipolar Moment. International Security 31(2): 7–41.

Macgregor, D. 2024. America’s Reckoning with Reality. The Major Parties’ National Conventions Paper over the Facts of the Uniparty’s Anti-American Agenda. The American Conservative August 24. URL: https://www. theamericanconservative.com/americas-reckoning-with-reality/.

Milne, S. 2008. Georgia is the Graveyard of America's Unipolar World. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/2008/aug/28/russia.usforeignpolicy (дата обращения: 10.02.2025).

Moyn, S. 2024. America’s Undoing. Prospect Magazine January/Febru-
ary. URL: https://www.prospectmagazine.co.uk/world/united-states/64135/ame-ricas-undoing (дата обращения: 18.09.2024).

Nye, J. S. Jr.

1990. Soft Power. Foreign Policy 80: 153–171.

2004. Soft Power. The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs.

2024. Is America in Decline? Time April 17. URL: https://time.com/6967600/america-decline/.

Parker, G. 1997. The Thirty Years’ War. New York: Routledge.

Rayner, R. M. 1964. European History 1648–1789. New York: David McKay Company, Inc.

Sanders, B. 2024. A Revolution in American Foreign Policy. Replacing Greed, Militarism, and Hypocrisy with Solidarity, Diplomacy, and Human Rights. Foreign Affairs March 18. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/revolution-american-foreign-policy-bernie-sanders.

Schumpeter, J. A. 1939. Business Cycles. New York: McGraw-Hill.

Smith, J. 2024. It’s Damned Hard to be Proud of America. URL: https://www.theburningplatform.com/2024/07/03/its-damned-hard-to-be-proud-of-america/.

Spruyt, H. 2000. The End of Empire and the Extension of the Westphalian System: The Normative Basis of the Modern State Order. International Studies Review 2(2): 65–92.

Striker, E. 2024. The Collapse of the American Empire, Part III: Diplomacy and Soft Power. URL: https://www.unz.com/estriker/the-collapse-of-the-american-empire-part-iii-diplomacy-and-soft-power/.

Tilly, R. 1996. European Revolutions, 1492–1992. Oxford; Cambridge, MA: Blackwell.

Wertheim, S. 2024. America isn’t Leading the World. The New York Times June 11. URL: https:// www.nytimes.com/2024/06/11/opinion/america-leadership-gaza-ukraine.html.

---

[1] В таком контексте термин Й. Шумпетера (Schumpeter 1939) «созидательное разрушение» целесообразно заменить на термин «сохраняющее разрушение».

[2] На основе этой типологии построен следующий раздел, в котором использованы материалы работ: Grinin, Ilyin, Andreev 2016; Гринин 2016.

[3] В итоге это привело к исчезновению с карты Европы Польши, в полный упадок пришли прежние ведущие державы Испания и Португалия, эта же причина практически свела на нет роль Генуи и Венеции. А технологическое отставание Голландии, которая была лидером в XVII в. (Arrighi 1994), привело к серии ее поражений в войнах и утрате политической роли. Также постоянно слабела Османская империя, игравшая очень значительную роль в международных делах в
XVI и XVII вв. Зато поднялись Австрия и Пруссия.

[4] В этом «выравнивании баланса» содержится смысл высказанного лордом Палмерстоном принципа: «Англия не имеет вечных союзников и постоянных врагов. Вечны и постоянны только ее интересы».

[5] Этот период можно было бы формально отнести к предыдущему, но он существенно отличается от предшествующего периода хотя бы тем, что возникла неевропейская сила – США. Также появились мощные политические процессы, которые ранее не играли значимой роли, но зато стали играть впоследствии, – революции (период беспорядка и революций также отличается от последующего, хотя генетически они связаны).

[6] В частности, кризис 1772–1773 гг., проходивший на фоне жестоких неурожаев 1771–1772 гг., и кризис 1780–1883 гг. (см.: Вирт 1877; Хансен 1959; Бродель 1988: 270; Гринин, Коротаев 2016; Grinin, Korotayev 2014; Grinin, Korotayev, Tausch 2016).

[7] То, что этот принцип для Англии был жизненно важен, свидетельствует ее упорнейшая борьба с гегемонией Наполеона в течение более чем 15 лет. Она заплатила за эту войну 50 млн фунтов стерлингов (более 300 млрд долларов на сегодняшние деньги) – для той эпохи сумма фантастическая (Ferguson 2024).

[8] См.: Шаклеина 2012; Истомин 2020; Гринин 2024. О предыстории роста
гегемонии США и доктринах, сопутствующих этому, см. также: Шишков 2014: 133–146.

[9] Подобные черты, конечно, в той или иной степени имеют место и в политике других стран, но в не столь выраженном виде, как в США.